«Brocante — подержанная, случайная вещь.

Организованных туристов, привыкших к строевому шагу и показу известных достопримечательностей, далеко не всегда поведут по местам, не включенным в стандартный маршрут. И напрасно! Для меня большим открытием в столице Европы Брюсселе стал блошиный рынок (броканте), а говоря проще понятное нашему глазу и уху слово «барахолка».

Небольшая площадь, в старинной части города, покрытая брусчаткой, около 500 квадратных метров, находится на Rue Blaese. Сплошь уставленное и заваленное товарами разных стран и народов это место не дает отдыха глазам. Разнообразие предметов, их колорит, назначение и возраст удивляют на каждом шагу. Попав туда первый раз, я ходил, как по большому музею, стараясь вобрать в себя как можно больше информации, и жалел, что не могу поговорить с продавцами.

В отличие от наших рынков здесь представлены товары, назовем их так, всей Европы и даже России, но с изящным европейским уклоном от антикварной мебели и старинных полотен до посуды и ржавых гвоздей, что можно считать познавательнее любой экскурсии. Покупателю предоставляется редкая возможность увидеть и приобрести в одном месте товары, разных эпох и различных предназначений.

Должен, однако, заметить, что шедевры на броканте вы встретите не часто — всё самое лучшее, что попадает в руки уличных торговцев, перекупается профессионалами — владельцами магазинов, расположенных рядом.

Грамотный и пытливый человек из всего, что разложено, навалено и уложено на столах, вполне способен составить общую картину развития, допустим, техники. Среди фотоаппаратов можно найти модели 20-30 и даже 50-летней давности, представленные разными странами и фирмами, встречаются даже наши «Зениты».

Очень интересно выглядят факсаппараты. Глядя на них, соображаешь, что наша страна очень поздно стала пользоваться факсимильной связью. Компьютеры, ноутбуки, видеокассеты, дискеты, CD и DVD-диски, патефонные и виниловые пластинки в наборах и порознь, новые и старые, классика и современность – все виды носителей информации. Посуда, инструменты, мебель, книги на разных языках.

Совсем неожиданно в большом и прекрасно сохранившемся географическом атласе, я наконец-то увидел на карте Северной Кореи город Кайсонг. Что бы я ни смотрел раньше, какие подробные карты ни разглядывал, не мог найти город Кайсю, в котором родился. Скорее всего, Кайсю и есть Кайсонг, расположенный на Желтом море.

На броканте кроме понятных вещей, сплошь и рядом встречаются загадки – предметы, назначений которых не знают, наверное, и сами продавцы. В основном это металлические приспособления, приборы, инструменты. Невольно думаешь, а нет ли здесь чего-нибудь из средневековой Европы времен разгула инквизиции? Уж очень сильно смахивают некоторые щипчики, крючочки, иглы и зажимы на пыточные орудия. О том, что Бельгия имела колонии в Африке, напоминают маски, статуэтки и прочие экзотические ритуальные принадлежности.

При всем обилии народа на броканте не очень шумно. С продавцами переговариваются вполголоса, торгуются, но понять, что и почем, без знания языка, невозможно. Продавцы, в основном черные ребята и порой кажется, что ты в России пришел по мандарины-апельсины на какой-нибудь московский рынок. Здесь толкаются редкие туристы в поисках экзотики, брюссельцы — в надежде найти что-нибудь антикварное.

В первый мой приезд в Брюссель, я почти сразу же познакомился с Виктором, русским, родившимся в Китае. У него было постоянное место на площади с витринами под стеклом и открытыми прилавками. Около него большей частью толпились наши соотечественники. На прилавке лежали книги, видеокассеты, много всякой российской и советской мелочи: деньги, значки, знаки, брелоки, лупы, бижутерия. Немногочисленные русские, живущие в Брюсселе тоскуя по родине, постоянно интересовались видеокассетами с фильмами, но вот книги особо не спрашивали. Госпожа Гаврилева, журналист из «Крымской правды»», с которой я познакомился заочно, в одном из материалов о Брюсселе, назвала Виктора главой русской мафии в Брюсселе. Полагаю, что пахан никогда бы не встал за прилавок, да еще с таким товаром.

Недалеко от прилавка Виктора я познакомился с соотечественниками из Лондона. Глава семейства рассказал, что живут они в Англии 15 лет, и вот захотелось увидеть Брюссель.

— Взяли путевку на три дня и уже пожалели. Скучно здесь и тихо. Муха пролетит – слышно. У нас по-другому. Зашел в паб, выпил бутылочку эля, и в голове чуток зашумело. Выпил вторую-третью — зачесались кулаки. Бьются в таких случаях, не взирая на личности: сват, брат, кум – все одно. Подрались, протрезвели и продолжили возлияния. Вот это отдых!

Почему-то Виктору я не задал вопроса, откуда берется барахло у арабов. О себе он говорил, что регулярно летает в Москву и с помощью жены подбирает и закупает товар. А о черных продавцах рассказал мой друг Володя Юрьев.

— Эти пронырливые ребята хорошо знают, где ломают дома, переселяются или умерли люди. Они как волки кружат рядом и обычно уходят с добычей. В любом случае это очень удобно для тех, кто переезжает. Так и пополняется барахолка. Позднее я узнал о брокантерах другие интересные подробности.

Начнем с того, что продавцы броканте делятся на две категории — любителей и профессионалов. Первых гораздо больше, чем вторых и торгуют они на барахолке больше ради удовольствия, общения и некоторой выгоды. После рабочей недели им особенно хочется других ощущений, иного воздуха, встреч с новыми людьми. И человек находит себе подходящее занятие. Залезает к себе на пыльный чердак, опрашивает знакомых, нет ли чего завалящего. А те и рады избавиться от ненужных вещей. По «сусекам и амбарам» собирается немудреный товар и рождается брокантер-любитель.

Такие продавцы сущая находка для коллекционера. Порой у них можно купить стоящую вещь, только при этом не надо выдавать своих истинных чувств, большой заинтересованности в покупке, и торговаться до победного конца. Эти люди не только не знают приблизительной стоимости продаваемых ими предметов, но даже ею не интересуются. Им приятно поговорить, выпить пива с друзьями, поторговаться с покупателями. Они приезжают сюда не зарабатывать деньги (хотя к концу дня в кошельке может оказаться от 50 до 100 евро, половина которых пойдет на заначку, а другая — жене в качестве компенсации за беспокойство.

Другой вариант. Когда магазин объявляет о банкротстве, отовсюду ко дню распродажи слетаются скупщики за копейки-специалисты по вещевым магазинам, канцелярским товарам и всякой мелочевке. Купленное ими за гроши, они продают задешево, но с чистой прибылью от 50 процентов и выше. Рядом с ними профессионалы торгуют батарейками, шикарными на вид часами и такими же зажигалками, лампочками, куклами и еще непонятно чем. Все это блестит, стоит недорого, какое-то время после покупки работает, правда, далеко не всегда, не все и совсем недолго.

С ними не сравнить профессионалов высшего класса, настоящих антикваров. Это грамотные продавцы, назначающие высокие цены и продающие великолепные товары: картины, посуду, хрусталь, серебро, бронзу. Здесь не встречаются подделки, все вещи подлинное, но и цены, от которых порой кружится голова.

Не скажу, что мне что-то очень приглянулось, но музыкальные вещицы я бы с удовольствием поставил на свои полки и слушал бы по настроению. А еще меня интересовали фотоальбомы, совершенно новые, семейные и старые, судя по содержимому, собиравшиеся не одно поколение. Неловко было смотреть на них, будто подглядываешь в замочную скважину и видишь чью-то жизнь во всей ее наготе и откровенности. Пытался представить себе хозяев и полагаю, что вряд ли они желали видеть свои изображения в таком неподходящем месте.

После торговли, она длится до трех часов, на площади остаются осколки стекла, от небрежно брошенных стаканов, фужеров, рюмок. Бумага, картон, ящики, коробки – весь мусор тут же убираются несколькими машинами и так до следующего дня.
Напротив броканта располагаются небольшие торговые ряды с антикварными магазинами. Заходил я и в них, но все больше поглазеть. А самыми интересными были воскресные продажи антиквариата на Большом Саблоне.

Брезентовые палатки, выстроенные рядами, представляли многое, что давала Европа миру в смысле культуры. Красиво, впечатляюще и грандиозно. Книги, скульптуры, кольца, броши, старинные карты, посуда, столовые приборы… Интересно, что эти палатки ничем особым от наших не отличаются, но у многих наверху висели кварцевые лампы, освещая и одновременно обогревая пространство под крышей. Вроде пустяк, а разница температуры в 3-5 градусов под тентом настраивала на более тщательное изучение старины.

Рассказ о блошином рынке можно продолжать и дальше. Подобные продажи есть во всех столицах мира, знакомы они Москве, Санкт-Петербургу, Екатеринбургу и другим крупным городам России. Вот только отношение властей к ним везде разное. Где-то разрешают, а где-то запрещают торговать. Но приятно, что со временем оно меняется в лучшую сторону и приобретает организованный вид, как это делалось в Москве на Тишинке.

Есть несколько блошиных рынков, пользующихся всемирной известностью. Они находятся в парижском районе Монмартр, в одном из самых престижных кварталов Лондона – Ноттингхилле, в сеульском микрорайоне Хванхак, в Милане, Турине. Не исключено, что в провинциальных городах тоже когда-нибудь найдутся место и люди, желающие продавать старые вещи вместо публикации бесплатных объявлений в газете.»

Материал Чернева Сергея